Борисоглебский монастырь
К середине XIV века Русь уже полтора столетия находилась под гнетом монголо-татар. Медленно, но уверенно, Москва с неуклонной последовательностью объединяла разрозненные мелкие княжества и расширяла свои владения. Помощниками и проводниками такой политики нередко становились монастыри, возникавшие в глухих, малодоступных для ордынцев лесах. Появление новых обителей способствовало укреплению не только церкви, но и государства. В них оно ковало духовное и материальное оружие для предстоящей борьбы с захватчиками.
В период с 1340 по 1440 год к северо-востоку от Москвы возникло более 150 монастырей, и среди них – Борисоглебский.
Как и многие древнерусские монастыри, Борисоглебский начался с деревянной кельи и небольшой деревянной церквушки во имя Бориса и Глеба.
Информации об основании Борисоглебского монастыря сохранилось довольно мало. Письменные источники свидетельствуют, что во времена Дмитрия Донского со стороны Великого Новгорода пришел некий пустынножитель Федор, который срубил себе келью над рекой Устье. Через три года к нему присоединился его брат Павел. В 1363 году в Ростов на богомолье, к мощам ростовских чудотворцев пришел Сергий Радонежский, основатель Троице-Сергиевой лавры. Узнав о прибытии преподобного, братья обратились к нему за помощью ходатайствовать за них перед ростовским князем Константином Васильевичем о разрешении им построить церковь и основать монастырь. Князь выслушал преподобного Сергия и дал свое добро, а Сергий указал точное место, где строить и сказал: «Призрит Бог и пресвятая Богородица на место сие, а страстотерпцы Борисе и Глебе в помощь вам да будут…». Место преподобным Сергием Радонежским было выбрано не случайно: монастырь, расположенный на возвышенности в окружении дремучих лесов и защищенный с трех сторон рекой, стал серьезным оборонительным сооружением на дальних подступах к Москве.
Древние документы, касающиеся истории обители свидетельствуют, что Борисоглебский монастырь был в своё время довольно хорошо известен и даже знаменит. В его стенах бывали Иван Грозный, Дмитрий Пожарский, Кузьма Минин. Легендарный Пересвет, прославивший своё имя на Мамаевом побоище, по преданию, был иноком Борисоглебского монастыря. Все великие князья и цари, начиная с Василия Темного - внука Дмитрия Донского, и заканчивая первыми царями из династии Романовых, оказывали монастырю внимание, жалуя его денежными вкладами и богатыми земельными наделами. Василий II Темный в 1440 году крестил здесь своего сына Иоанна III. Но наибольшего процветания монастырь достиг при внуке Иоанна III – Иване Грозном. Каждый раз, после убийства своих близких, царь жертвовал монастырю громадные пожалования на помин души скоропостижно скончавшихся жен царя – Анастасии, Марии, Анны и Марфы, а так же сына Ивана. После казни неугодных бояр, князей, государственных и церковных деятелей в монастыри, в том числе Борисоглебский, шло конфискованное имущество казненных. К концу XV – началу XVI века деревянные церкви монастыря обветшали. По повелению великого Московского князя Василия III и на его пожертвования в 1522 году на месте деревянной церкви Бориса и Глеба бы заложен первый каменный храм. Строителями были талантливые ростовские мастера каменных церквей, построившие храмы в Переславле, Кирилло-Белозерском и Ферапонтовом монастырях. Крепостные каменные стены начали строить еще при Иване Грозном, но в существующем виде они были сооружены в XVII веке. С севера подход к монастырю был защищен рекой Устье, с запада проходил впадающей в неё ручей. Вероятно, восточная и южная стороны были прикрыты валами и рвами, от которых к нашему времени ничего не осталось.
Нелегкие испытания выпали на долю Борисоглебского монастыря в Смутное время. На протяжении нескольких лет по русским просторам бродили многочисленные отряды польских и литовских интервентов. Были взяты города Переславль, Ростов, Углич. Долгое время в осаде находились Троице-Сергиев и Кирилло-Белозерский монастыри. Борисоглебский монастырь тоже был в осаде. По одним сведениям он так и не был сдан врагу, по другим был взят и разграблен.
В конце XVI – начале XVII веков в монастыре в течение 38 лет, в келье шириной 1,5 метра, жил почитаемый затворник Иринарх. Получив у настоятеля благословение на затвор, Иринарх приковал себя в келье цепью и возложил на себя вериги. Страдая и молясь за православных, Иринарх обрёл прозорливость. В видениях Бог показал Иринарху картины разорения Москвы иностранцами и велел предупредить царя. Царь был предупрежден, но исправить уже ничего не успел. Вскоре предсказанное сбылось. Польский воевода Микулинский, убивший лично многих монахов в других монастырях, пришел в Борисоглебский и устроил допрос Иринарху. Старец показал свою верность православию и царю, сказав: «Вашего меча тленного я не боюсь и вере своей православной и российскому царю не изменю. Если за это меня посечешь, то я претерплю сие с радостью. Не много во мне крови для вас, а у моего Бога есть такой меч, который посечет вас невидимо, без мяса и без крови, а души ваши пошлет в вечную муку». И такую внутреннюю силу почувствовал в нем поляк, что тот побоялся его тронуть. Приходил к старцу и гетман Сапега, которому Иринарх дал добрый совет: «Возвратись, господин, в свою землю: полно тебе в России воевать! Ежели не уйдешь из России или опять придешь в Россию и не послушаешь Божия слова, то найдешь свою смерть в России». Пан Сапега был покорён мужеством старца, сказав, что ни в каких землях не встречал такого крепкого и безбоязненного монаха. Но всё же усомнился в совете покинуть Россию, поэтому и умер в Москве в 1611 году. В 1612 году Минин и Пожарский собрали ополчение и по дороге из Ярославля заехали к старцу в Борисоглебский монастырь, чтобы лично получить благословение. Сам преподобный Иринарх умер в 1616 году, оставив после себя железную цепь, которую надевал на шею, железные путы, которые носил на ногах, 18 оковцев, которыми сковывал руки и грудь, железный пояс и 142 медных креста, всё вместе – 142 кг(!).
Воспоминания о вторжении внешних врагов в глубинные районы страны, об опустошениях и разорениях пришедших с войной, о народных бунтах и восстаниях были свежи в середине XVII века. Поэтому центрами интенсивного каменного крепостного строительства стали монастыри – форпосты обороны страны на важнейших стратегических направлениях. В этот период наиболее интенсивно отстраиваются каменные оборонительные сооружения Донского и Новодевичьего монастырей около Москвы, Саввино-Сторожевского под Звенигородом, Спасо-Прилуцкого в Вологде и Кирилло-Белозерского монастырей. Борисоглебский монастырь, находившийся на стратегически важной дороге из Москвы в Северо-Восточные области государства, так же стал регулярной крепостью. Прежде небольшая обитель Бориса и Глеба на Устье, окружается поясом мощных высоких стен с массивными башнями, которые и сохранились до наших дней. Башни Борисоглебской крепости, высотой от 25 до 40 метров, расставлены по периметру стен почти равномерно, на расстоянии двухсот-трехсот шагов друг от друга. Фланговые квадратные и угловые многогранные или круглые башни для наилучшего ведения огня вдоль стен вынесены далеко за периметр. С дозорных башен местность просматривается на расстояние до 15 км. В итоге, крепостная стена шириной 3 метра, высотой от 10 до 12 метров, по периметру составила 1040 метров. В стены встроено три ряда бойниц: верхние бойницы для «мушкетного» боя, средние – «варницы» и нижние, для «подошвенного» боя, для размещения артиллерии. С внутренней стороны крепостные стены по всему периметру расчленены равномерно расположенными высокими арками, углубленными в стену на треть её толщины. В крепостной архитектуре России подобные арки появились в XV веке, в период работы итальянских архитекторов в Московском Кремле. Арки зрительно расширяли внутреннее пространство и создавали определенный акустический эффект, резонируя звук от стен внутри крепости. Сегодня нет единого мнения по части ворот крепости. Как я уже сказал раньше, документов, касающихся истории строительства крепости осталось очень мало, и возможно некоторые детали утрачены навсегда. Так что сейчас остается додумывать, что, когда, для чего и почему так строилось.
Внимание привлекает то, что, по мнению части историков, для такого мощного комплекса южные (главные) ворота якобы слабы в оборонительном отношении. Они представляют собой два широких прямых проезда под надвратным храмом. По другому мнению функцию защиты ворот полностью брали на себя тесно посаженные фланкирующие башни, придающие крепостным стенам оригинальный вид. Подобные въезды, фланкируемые близко стоящими башнями, известны по многим памятникам военной архитектуры Западной Европы. На Руси они стали применяться ещё с конца XV века, хотя и встречаются не часто. Аналогичная конструкция проездных ворот в Ростовском кремле, а идеальный пример тесно посаженных фланкирующих башен представлен в Копорской крепости (Крепость Копорье).
Бытует мнение, что возрождению монастыря препятствует музей-заповедник «Ростовский кремль», частью которого является Борисоглебский монастырь. Говорят, что очень много икон и утвари было передано ещё в советские времена в музеи Ростова, Ярославля и Москвы. И действительно, дорога в Борисоглебск не в идеальном состоянии. Сам Борисоглеб и монастырь не «кишит» туристами. В городе царит очарование глуши. К стенам монастыря со стороны автобусной станции уже давно пристроили множество строений, пестрящих местной рекламой, что, признаться, сильно портит вид. Но зато внутри крепостных стен – тишина и благодать. Можно часами бродить под липами и соснами, слушать бой часов и звон колоколов. Монахи есть, но их не видно: они ютятся в правой от Святых ворот части обители. Службы проходят в основном в Борисоглебском храме. Туристов почти нет. Весь турист в Ростове, фотографируется в Ростовском кремле в одеждах к кинокомедии «Иван Васильевич меняет профессию».
ПЕРЕЙТИ В ФОТОГАЛЕРЕЮ:
|
|
|